Развитие психологических теории чем-то похоже на развитие невроза, что не удивительно. Теории в психологии (а возможно, не только в психологии) являются попытками авторов овладеть собственным неврозом, концептуализировав его и навязав затем своим студентам в качестве картины мироздания. Операционально это проявляется как в настойчивом прояснении предмета теории, так и в избегании этого действия. Метафорические определения предмета соответствуют недифференцированной экзистенциальной тревоге при встрече с реальностью, а переход к детализации и усложнению моделей – созданию иллюзии контроля за счет интеллектуализации и концептуализации.
Концепция психологической безопасности прошла все эти этапы в определении своего предмета. Она не смогла качественно определиться в различии психологии безопасности (объектом является безопасность определенной системы, а предметом – психологические аспекты процессов, создающих или нарушающих эту безопасность) и психологической безопасности (объектом является система психики человека, а предметом – её исправность и приемлемое выполнение назначенных ей функции в жизни её носителя).
При этом она колебалась между отождествлением себя то ли с теорией «объективных» вероятностей угроз и рисков, то ли с теориями субъективного благополучия личности. Однако становится всё более ясным, что распространенная версия психологической безопасности как такого состояния субъективного мира субъекта, при котором он не испытывает тревоги за счет ограничения или искажения поступления к нему информации о стрессогенных событиях, не представляется практически полезной. Этапы отрицания и вытеснения хорошо описаны в публикациях, исследующих и описывающих реакции человека на травмирующие события. Они обеспечивают отсутствие столь нежеланного напряжения в жизни человека, но не выводят его из объективно катастрофически развивающейся колеи последовательных событии.
